Бескорыстные настолько же, насколько талантливые, Coldplay готовы затмить U2 c их титулом величайшей группы планеты.

Крис Мартин, кажется, чувствует себя в Нью-Йорке как у себя дома. Оставаясь типичным англичанином, фронтмен Coldplay говорит с истинно нью-йоркской скоростью, его язык еле поспевает за его гиперактивными мыслями. И ходит он тоже быстро, с целеустремлённостью жителя Нью-Йорка, прокладывая маршрут по улицам Манхеттена с видом местного старожила. С мальчишеским энтузиазмом рассказывает Мартин о новом альбоме X&Y, сообщая, что он был вдохновлён в первую очередь его отцовством и схваткой Coldplay с нищетой на планете. «Конечно, мы стремимся переплюнуть Sgt Pepper’s и OK Computer», – говорит Мартин, шагая в этот теплый февральский день вдоль реки Гудзон, – «но дело не только во мне и в группе. Успех ничего не значит, если мы не сумеем выжить на этой планете».

 

Альтруизм – важная составляющая Coldplay, которые, кажется, как никогда стремятся стать лучшей группой на планете – и, возможно, по ходу дела спасти мир. С самого начала группа ставила свои принципы выше жажды обогащения, отвергая выгодные предложения спонсоров и посвятив себя решению политических проблем, таких, как борьба за честную торговлю. В музыке Coldplay никогда не скрывали своих чувств, сочиняя мечтательные и романтичные песни, не боясь показать себя искренними и ранимыми. Предыдущие альбомы Parachutes и AROBTTH предлагали нам мелодичные, нежные песни, ставшие хитами, такие как Yellow и In My Place в качестве противоядия множеству уродливых агрессивных групп, играющих металл, которые доминировали на радиоволнах. Саунд Coldplay особенно тепло был встречен в Канаде, где A Rush Of Blood дебютировал на первых местах хит-парадов. Журнал Rolling Stone назвал Coldplay «нашими новыми U2», а Spin провозгласил AROBTTH «величайшим альбомом всех времён».

 

Такие дифирамбы ложатся тяжёлым грузом на плечи Мартина и его товарищей по группе, барабанщика Уилла Чемпиона, гитариста Джонни Бакленда и бас-гитариста Гая Берримена. Это давление необходимости прыгнуть ещё выше практически подкосило группу во время записи нового, так горячо ожидаемого альбома X&Y, который теперь должен выйти в июне. Все четверо музыкантов говорили об этом давлении во время эксклюзивного интервью нашему журналу. Первые записи с Кеном Нельсоном, который был долгое время их продюсером, были отвергнуты в пользу активных репетиций и записи с продюсером Дэнтоном Сапплом. «Процесс стал несколько застоявшимся», – признается Берримен, – «нам нужен был новый взрыв энергии». Бакленд добавляет: «Что нам действительно было нужно – это хорошие песни, причём отличающиеся от тех, которые мы делали раньше». Чемпион соглашается. «Мы придумали пару новых песен, которые нам нравились», – говорит он, – «поэтому мы стали подтягивать старые песни под эти новые стандарты, и так получились окончательные версии». Однако эта отсрочка стоила им дорого: их рекорд-компания EMI удержала с них довольно приличную сумму за то, что они не закончили альбом вовремя.

 

Но для Мартина такой отказ от финансового стимула стал поворотным пунктом. «Чёрт бы побрал эти крайние сроки», – усмехается он. «Это всё было связано с окончанием финансового года и акционерами. Как только мы забыли о деньгах, мы, наконец, были вольны дойти до самого предела наших возможностей и записать лучший альбом, на который способны». Возможно, Мартин прав. Восемь новых треков, которые нам посчастливилось услышать, звучат так, словно группа записала их на пике своих возможностей. Такие песни, как Square One, Speed Of Sound и A Message звучат глобальнее и грандиознее всего того, что было на альбомах Parachutes и AROBTTH. А эмоциональные баллады, такие как What If и Swallowed By The Sea c потрясающим фирменным фальцетом Мартина настолько душераздирающи, что вполне могут соревноваться с Yellow и In My Place. Есть и несколько острых, тревожных треков: попытка что-то понять и проанализировать, по словам Мартина, это некое воплощение идеи, которую несёт в себе название альбома. «Х и Y – это из математики, в уравнениях они заменяют то, что нам неизвестно», – объясняет он. «Но они ещё словно чёрное и белое, надежда и отчаяние, или оптимизм и пессимизм. Везде, куда не глянь, есть это столкновение противоположностей».

 

Мартин заходит в кафетерий в Гринвич-Виллидж, неподалёку от дома, где он живёт со своей женой Гвинет Пэлтроу и девятимесячной дочерью Эппл. Он открыто рассказывает о своей семье (шутит, что Эппл начала курить), родителях (о том, что его отец любил Джонни Кэша), о том, что обожает шоколад (настолько, что это уже похоже на зависимость), о том, что восхищается фронтменом U2 (кампанией Боно за уменьшение долгов стран «третьего мира») и о вере в прочные братские отношения внутри Coldplay. «Вот сюда я обычно прихожу пропустить стаканчик», – ухмыляется он, потягивая приправленный имбирём напиток, – «Это такая безалкогольная пирушка». Мартин – необычная рок-звезда, он не пьёт, не курит и не принимает наркотики. Его коронные темы для беседы – смерть, облысение и сомнения по поводу того, заслуживают ли Coldplay такого успеха. «Я по-прежнему трачу 60 процентов своего времени на мысли о том, что я не умею писать песни», – говорит Мартин, – «я не считаю себя таким ужасно талантливым, скорее, просто счастливчиком, потому что я встретил правильных людей, и мы подходим друг другу, как куски головоломки, так что наши личные недостатки становятся незаметными».

 

Позже, в студии неподалёку от Таймс-Сквер, где Coldplay занимаются сведением своего нового альбома, Чемпион повторяет мысли Мартина по поводу группы. «Когда это уместно, мы становимся настоящими рок-звёздами», – говорит он, – «но большую часть времени всё, что мы чувствует – это изумление по поводу того, кем мы стали, и как нам повезло». Чемпион добавляет: «Мы благодарим нашу счастливую звезду за то, что мы по-прежнему хорошие друзья». Всегда ли это так? «Я бы соврал, если бы сказал, что у нас всегда всё так радужно, но это нормальная ситуация для любых отношений», – говорит он. «Если бы мы были просто наняты на эту работу, если бы это была Группа Криса Мартина, тогда бы мне было всё равно. Меня бы здесь не было. Я был бы дома, а Крис бы творил тут всё, что пожелает. Но это НАША группа. Это наше общее дело, мы все четверо в нём участвуем». Конечно, Coldplay – как и U2 или Radiohead – это демократичная группа, где все члены имеют равные полномочия. Слава, однако, распределяется не так равномерно. «Крис – самый узнаваемый из нас четверых», – признаёт Чемпион, рассказывая о том, как они с Баклендом шутят по поводу того, что их не узнают на фотографиях. «Пресса представляет всё как Шоу Криса Мартина, но мы хотим создать имидж группы, что означает, что мы постараемся побольше выходить на первый план».

 

Перед этим в студии в Meatpacking District все четверо участников Coldplay позировали нашему фотографу. Под аккомпанемент Mos Def, Franz Ferdinand и Боба Марли, чьи песни доносятся из аудио-системы, парни примеряют одежду, предоставленную различными дизайнерами. Для группы, которая заявляет, что она одевается некруто («типа белые носки с чёрными ботинками», – говорит Мартин), Coldplay выглядят весьма модно. «Это словно такая игра», – говорит Берримен, примеряя кожаную куртку, – «Это хорошая перемена для нас, после полутора лет, проведённых взаперти в студии». Бакленда тоже забавляет это переодевание, но он не согласен по поводу записи альбома. «Если мы начнём жаловаться по поводу того, как это было тяжело, мы будем выглядеть дураками», – говорит Бакленд, – «Многие люди пожертвовали бы свою правую руку, чтобы оказаться на нашем месте».

 

Бакленд прав – Coldplay занимают действительно завидное положение, прорвавшись в Америку, где другие лучшие британские группы потерпели неудачу. Продажи A Rush Of Blood достигли трёх с половиной миллионов только в одной Америке, и принесли группе вторую награду Grammy за лучший альтернативный альбом. Среди многочисленных поклонников группы теперь есть такие Элтон Джон, Майкл Стайп из R.E.M. и канадская звезда хип-хопа K-os, певица Brandy использует сэмпл Clocks на своём последнем альбоме, а Beyonce признаётся, что мечтает спеть дуэтом с Крисом Мартином. Дома же, в Англии, группа породила множество подражателей, включая Keane, Snow Patrol и Athlete, которые переняли пылкий стиль Coldplay. Давно миновали те далёкие дни, когда их музыку могли охарактеризовать как сочиняемые мальчиками-хористами из хороших семей песни «для энуретиков», как когда-то высказался в их адрес продюсер Oasis Алан Макги (позже Ноэл Галлахер открестился от высказывания босса, став на сторону поклонников Coldplay).

 

Узы дружбы между Бэррименом (ему исполняется 27 в этом месяце), Баклендом (ему тоже 27), Чемпионом (26) и Мартином (28) зародились во время их учёбы в лондонском университете (Бакленд, Чемпион и Мартин закончили его, получив дипломы по математике и астрономии, антропологии и истории Древнего Мира соответственно). Вдохновлённые творчеством Боба Дилана, Нила Янга, The Stone Roses и My Bloody Valentine, они начали выступать в пабах и на фестивалях, и, в конце концов, заключили контракт с лейблом Parlophone, который принадлежит компании EMI. Хотя альбом Parachutes получил несколько отзывов в прессе и был номинирован на Mercury Music Prize, американские мейджоры не проявили никакого интереса к группе. Особые отношения Coldplay с Великим Белым Севером начались, когда канадский лейбл Nettwerk Records в Ванкувере связался с EMI и заключил контракт с группой. В начале 2001-го года Coldplay отыграли свой дебютный североамериканский тур, выступив в ванкуверском Commodore Ballroom. Другие связи Coldplay c Канадой – это менеджер Дэйв Холмс (он канадец), друг Чемпиона канадская звезда NBA Стив Нэш и красивейший дуэт Мартина с Роном Секссмитом Gold In Them Hills.

 

Следующий североамериканский тур Coldplay начнётся 28-го июля, и станет самым большим и лучшим в истории группы. В первой девятинедельной части на разогреве у них будут играть Franz Ferdinand и Rilo Kiley. После нескольких лет автобусных туров Coldplay теперь будут путешествовать отдельно на частном самолёте. По словам Холмса, это позволит группе сыграть больше концертов и чаще видеться с семьями. «Я точно не буду скучать по ночным переездам в автобусе, с двигателем под подушкой», – говорит Берримен, как говорят, единственный в группе любитель потусоваться. «Нам надо найти какой-то более удобный способ передвижения, иначе у нас просто крыша съедет».

 

Давайте вернёмся в Гринвич-Виллидж. Мы покидаем кафетерий и перебираемся в кафе неподалёку. Здесь, за чашкой горячего шоколада, Мартин объясняет свою любовь к суете и многонациональности Нью-Йорка. (Когда ему было 19, он год работал в звукозаписывающей студии в Зимбабве). Вскоре он снова подбирается к своей любимой теме: пропаганде честной торговли с развивающимися странами. «В «Старбаксе»», – говорит Мартин, – «недавно начали продавать кофе, купленный по честным торговым правилам, и это очень, очень важный шаг». Музыкант уже побывал на Гаити от имени Make Trade Fair, и недавно вернулся из Ганы, где он едва не погиб, когда его самолёт попал в песчаную бурю и чуть не разбился. «Когда ты встречаешь фермера, выращивающего какао, и видишь, что дела у него идут намного лучше благодаря честным торговым правилам, это действительно воодушевляет», – говорит Мартин, который часто выступает на концертах с нарисованным на руке знаком равенства – символом честной торговли. «Это действительно зажигает в твоей душе огонь».

 

Видит ли Мартин себя на международной арене в компании с Боно, беседующим с мировыми лидерами? «Не совсем», – говорит он, быстро добавляя, – «Посмотрим, как примут наш альбом. Я уверен, когда он выйдет, мы окажемся под жутким перекрёстным огнём – люди будут говорить всякую чушь о нас. Но сейчас, мне кажется, мы стали очень сильной командой, так что, в каком-то смысле, я жду этого с нетерпением». Вдруг Мартин словно снова переключается на самую высокую скорость и становится похож на половинку весьма прагматичной голливудской пары. «Что тут ходить вокруг да около – всё дело в популярности», – говорит он, – «Если наш альбом провалится, никто не захочет со мной встречаться, и я буду бесполезен. Мне видится это так: если ты достаточно знаменит, чтобы встречаться с этими людьми, и ты имеешь вес, как Боно, тогда твой долг сделать всё, что от тебя зависит».

 

Получается, U2 – это главный образец для подражания? «Они нас вдохновляют, потому что они по-прежнему полны энтузиазма, страсти и по-прежнему усердно трудятся. К тому же, у Боно есть потрясающая способность превращать в поэзию всё, о чём он поёт, и это невероятно. Так что, да, я страстно люблю U2. Но», – добавляет он, и его голубые глаза сияют, – «я также вижу в них наших соперников».


[перевод: ani]
[дата: 30.03.2005]
[источник: канадский журнал Inside Entertainment] Англичане в Нью-Йорке